Екатерина Щербакова
Протоиерей Сергий Книгницкий: Главное — служить Богу со страхом, верой и любовью
В прошедшую пятницу община Крестовоздвиженского храма Горловки отметила престольный праздник. Этот небольшой храм в центре города всегда переполнен, в нём много детей, работает сильная воскресная школа. Какими принципами руководствуется в своём служении его настоятель? Как он пришёл к таким результатам?
Протоиерей Сергий Книгницкий, благочинный Благовещенского округа в Горловке, настоятель Крестовоздвиженского храма города.
Окончил Почаевскую духовную семинарию в 1994 году. В этом же году епископом Горловским и Славянским Алипием рукоположен во диакона в Николаевском соборе Горловки. Тем же архиереем в Неделю о слепом 1997 года был рукоположен в сан священника. Служил в Николаевском соборе. В 1999 году получил благословение архиепископа Донецкого и Мариупольского Илариона, на тот момент — управляющего Горловской епархией, заниматься строительством Крестовоздвиженского храма. В 1999 году на указанном месте был пустырь, имелся только фундамент. В 2001 году в храме состоялась первая служба.
— Отец Сергий, расскажите, пожалуйста, как строили Крестовоздвиженский храм.
— Строился храм два года. Первая служба была на Воздвижение Креста Господня. Помогали многие: и покойный мэр города Виктор Александрович Рогач, и митрополит Иларион, и самые простые люди — как говорится, «с миру по нитке — батьке на рубашку». Одних благодетелей я знал, других нет. Строили всем миром.
— Как собиралась ваша община?
— Как собиралась? — Те, кто захотел прийти, пришли. Многие прихожане уже умерли, много новых появилось. В принципе, никакой рекламы никто не делал. Служба была. Служили, как могли — не ленились, старались. И потихоньку всё собиралось.
— Какими принципами вы руководствуетесь в общении с прихожанами? Что считаете самым важным?
— Я знаю одно: что Господь людей приводит разными путями. Часто не через радости, а через скорби и трудности в жизни. Есть такое простое человеческое правило: человека нужно в первую очередь выслушать — и это уже будет ему большой помощью. Поэтому всегда пытался и пытаюсь людей слушать. Может, не всегда могу что-то сказать, но выслушать стараюсь непременно.
Бывало так: приходит человек, спрашивает: «Батюшка, можете со мной поговорить?» — «Могу». И вот минут 20 послушаю монолог — а потом человек сам говорит: «Спасибо, батюшка, что меня выслушали — больше мне ничего не надо». Так что я здесь ни при чём: Господь, Матерь Божия и святые людей в храм приводят. Я являюсь в этом деле неким инструментом. Священнику не так много надо, как некоторые думают. Есть Бог, есть благодать Божия, и именно она управляет человеком.
Есть люди, которые в церкви что-то ищут, и некоторые — находят. Есть люди, которым что-то не нравится. Но батюшка не артист ведь, чтобы «на него» ходили. Священник — это служитель у алтаря, у Престола Божьего, и я не собираюсь никому нравиться. Я стараюсь по мере своих сил с любовью служить Богу, а люди сами всё видят — и делают выбор. Никого к себе я никаким путём, кроме молитвы и службы церковной, которую люблю, не привлекаю, потому что сама служба православная и всё, что в храме православном есть, не нуждается ни в какой рекламе. Это — подлинный источник, к пустому колодцу ведь никто за водой не пойдёт. Почему так — не знаю, я знаю одно: что Господь — всё и над всеми.
— Следствие хорошей работы с общиной — то, что приход разросся и потребовался больший храм. Как продвигается строительство нового храма, с какими трудностями вы сталкиваетесь, что уже сделано?
— В принципе, мысль о строительстве нового храма возникла уже давно, просто было множество разных препятствий. Самое трудное было — начать. Трудно было найти какие-то проектные решения, как из того фундамента, что остался после жилого дома, «выйти» на фундамент, на котором можно построить храм со своей архитектурой, своими тонкостями и особенностями. Но вот в 2012 году перед Пасхой начали рыть котлован, и к нынешнему году мы уже заливаем первый свод. Мало это или много — я не знаю, всё по воле Божьей.
Есть люди, которые помогают. И хотя помощь идёт не систематически, мы не унываем, и по милости Божьей дело не останавливается. Далеко не нужно ходить — результаты все видят, когда проходят мимо храма. Мы не спрятаны, находимся на открытом месте. Хвалиться не буду, буду только одно говорить: благодарен Богу — и людям за молитвы и помощь.
— Какие направления в служении священника, кроме совершения богослужения, вы считаете наиболее важными? Чему предполагаете уделять внимание в дальнейшем?
— Конечно, сейчас у нас на первом месте — строительство нового храма. В плане воскресной школы — негде заниматься, нет помещения. Одномоментно мы не можем все эти проблемы решать, но имеем твёрдое намерение и искреннее желание в этом направлении работать. Верю, что Господь и добрые люди помогут нам в этом деле. Но я думаю, что за двумя зайцами бегать не стоит, и потому мы сначала сделаем одно, а потом примемся за другое.
Конечно же, храм строится для людей, и важно, чтобы в нём эти люди были. Чтобы прихожане наполняли храм, нужно их воспитывать, и в первую очередь воспитывать детей. Это наше будущее, именно ради них мы стараемся. Чтобы что-то после себя оставить. Чтобы потом они ходили и говорили: вот здесь нас крестили, здесь венчали…
Я считаю, если дети будут с родителями ходить в храм, то будут знать даже больше, чем можно узнать в воскресной школе. Многие из нас в воскресную школу не ходили, но, бывая в храме Божием постоянно, слыша, о чём там идёт речь, незаметно учились. Конечно, это не значит, что я против воскресных школ или того, чтобы дети там занимались. Я за! Но я против того, чтобы дети занимались в воскресной школе без храма, без Божественной литургии. Это очень важно, потому что одно без другого не может быть.
Конечно, хочется, чтобы не только дети были грамотными в своей вере. Хочется, чтобы люди могли участвовать в Божественной литургии, имели активное участие в церковной жизни. Чтобы имели желание не просто на службе стоять, а в ней участвовать — я это подчёркиваю. Сам по себе лично знаю, что есть колоссальная разница между тем, чтобы быть участником Божественной литургии — и просто мучиться в ожидании, когда же всё закончится. Мы стараемся, чтобы дети были на клиросе. Даём возможность тем, кто хочет, читать или петь. Всячески поощряем это, проявляем внимание.
Самое главное — то, как потом дети поведут себя, какой выбор сделают в дальнейшем. Останутся ли они в храме? Условия можно создавать прекрасные, но результата может не быть. Не только я тому свидетель, но и другие священники говорят, что не всегда получается так, как хотелось бы. Но это всё, опять же, по милости Божьей. И с детьми, и со взрослыми. Каждый человек по-своему на всё смотрит. К каждому нужно найти ключик, к каждому найти индивидуальное отношение. Хотя не всегда это получается.
— Но раз люди идут, значит, всё-таки получается эти ключики подбирать.
— Как сказать… Бывает, люди пришли, а потом куда-то ушли. Так что у меня такое отношение: я никого к себе не привязываю. Никогда у меня такого не было. И в духовной семинарии, и родители так учили: к себе никого нельзя привязывать. Нужно, чтобы люди любили Христа, любили таинства церковные, святое причастие, общую молитву, домашнюю молитву, а всё остальное, я считаю, бывает не всегда человеку полезно.
А то, что от священника и его авторитета зависит многое — да, это так. Хотя есть такие, кто говорит, что какой бы батюшка ни был — им всё равно. Что ж, это человеческое дело. Но я повторю, что не хочу быть артистом, заботящимся о количестве «поклонников». Просто стараюсь служить Богу — со страхом, верою и любовью.
Подготовила Екатерина Щербакова
