Людмила Сурова
Дети и покаяние
1.
Не раз говорилось, что настоящая духовная жизнь начинается тогда, когда человек обретает внутреннюю систему истинных ценностей. Именно это и происходит в период настоящего воцерковления — человек не просто осмысливает истины веры, но на основе этих духовных истин формируются его личные идеалы и убеждения. Вот эта-то внутренняя ясность, определенность сознания и являются целью духовного воспитания. Понятно, что достигается это не сразу.
Созидание себя — это строительство Небесного града; не по мановению волшебной палочки будут расти башенки и терема, а нашими усилиями, многодневным трудом души. Детей к этому надо готовить и приучать как можно раньше. Ребенок растет, растут его духовные возможности, растут искушения, и если он о них ничего не знает и к ним не готов-то, как устоять ему в буре жизни?!
С чего же начать готовить, что главное?
Рождение духовного человека и его рост идет через покаяние. Что оно такое, из чего состоит? Может ли педагог как-то способствовать этому? Конечно.
Покаяние как духовное делание — это отрицание себя, отречение от своих грехов: дурных поступков, привычек, мыслей, чувств. По силе этого отречения в таинстве исповеди отсекает Господь наши страсти, освобождает душу из плена.
Но начинается покаяние не с исповеди, а с видения своих грехов. Как же человек может обнаружить, что какие-то его поступки, мысли, чувства не соответствуют Божиему Закону?
Как видим, покаянию предшествует просвещение, а это уже педагогика, и здесь мы реально можем помочь ребенку. Во-первых, поможем узнать Закон Божий, жизнь Церкви и, главное — соотнести с этим Законом свою жизнь. Вот зачем нужна педагогическая подготовка к исповеди — чтобы дети ощутили себя частью живого Предания Церкви и загорелись путем святости.
В детстве очень важно понять, что человек — это одно, а грех — другое, то, что исказило, изуродовало человека. Не то, что от природы мы вот такие плохие, а то, что вырастили в себе сорняки, которые заглушают сад нашего сердца, что запятнали, загрязнили себя. Недаром ведь Церковь называют «баней пакибытия», то есть местом, отмывающим нас от скверны для «еще жизни».
И в таинстве исповеди происходит единение человека с Богом — Господь очищает, врачует, возрождает нас. Верим ли этому? Не возможна исповедь без веры, без благоговейного страха перед тайной Божией любви к нам и без сокрушения о наших грехах, то есть нашем предательстве этой любви. Как же пробудить в человеке эти чувства?
В девяностых годах замечательный московский священник отец Глеб Каледа какое-то время проводил перед исповедью духовные беседы. Если вы хотели попасть на духовную беседу, вы приходили в 16.00, если — на исповедь, то в 17.00. Этих бесед многие ждали. Иногда это был личный разговор, а когда-то — и общая беседа, но всегда говорил священник. Он делился своими мыслями о трудностях сегодняшней духовной жизни, не поучал, не укорял, даже не призывал — он называл наши трудности и не просто понимал их, но разделял их с нами. Он как бы поднимал фонарь, освещал пространство Божиим светом, и далеко становилось видно жизнь. И Свет Христов начинал светить и в наших сердцах, и мы видели, чувствовали свои грехи — они жгли.
Так горящий верой пастырь возгревал и в пастве чувство истины, а оно уже рождало покаяние. И стоя на исповеди мы острее чувствовали то, что совершили, не то, что приготовили сказать, а то, что, оказывается, затаилось в закутках совести. Но это уже был второй этап. Духовная беседа — это была всегда беседа отца-священника, пробуждающая совесть. Именно обличения совести должны предшествовать исповеди. Само же таинство требует нашего слова отречения, священник только помогает «божественной хирургии».
Но не от всего, что в нас плохого, мы сразу можем отречься, от чего-то не можем, так как срослись — не оторвать, чтобы не покалечить себя. Да и не требует этого Господь, внутренняя структура личности должна быть сохранена, очищена — но не разрушена, и не изменена. Потому-то и не видим мы всей картины наших грехов; не видим того, что не можем оторвать от себя… пока не можем.
Покаянный путь — поступательный, шаг за шагом, проверяя по Заповедям свои поступки, мысли, чувства, человек обнаруживает свои страсти и отрекается от них; отделяет от себя именно то, что он сейчас может отделить. Это наша жертва Богу. Что ты можешь оставить? что принести на алтарь своего исцеления — решай! Господь примет и засвидетельствует твою жертву в разрешительной молитве — и сделан шаг в небо.
Сколько разных, и удивительных, примеров покаяний! Вот один. Молодой священник очень горевал о своём непутевом школьном друге. Учились вместе в институте, дружили, занимались наукой, а тут грянула новая перестроечная жизнь и растащила всех в разные стороны. Встретились через какое-то время — один псаломщик в храме, другой — цивилизованный бандит. И давай хороший плохого увещевать, покайся да покайся, брось да брось!
А попробуйте-ка бросьте легкие деньги и все приятности, которые они с собой несут!.. Но все-таки увещевания церковного друга возымели действие: лихой стал поддаваться, располагаться к вере и в один день сказал: «Знаешь, я хочу попробовать всё-таки жить по-Божьи». И тогда его друг, в это время только что рукоположенный священник, еще читающий псалтирь, спросил: «А что ты можешь? От чего можешь отказаться?» Друг подумал: «Не знаю, ну, наверное, могу… не ходить в казино». «Вот и хорошо, пусть это будет твоим началом — не ходи!»
А после сам священник рассказывал: «И знаете, что было?! Через неделю позвонила мне его жена и сказала: срочно, мол, приезжай, и голос такой испуганный. Ну ясно, еду, вхожу: лежит, сжал зубы от боли — тяжелейший осколочный перелом ноги. Как это произошло? Упал, говорит, на ровном месте, о бордюр споткнулся. Что-то не то, думаю, и смотрит он на меня такими глазами, которых я у него никогда не видел. Попросил выйти жену и мне сквозь зубы: „Ты знаешь, откуда я шел?“ Молчу. „Из казино!!!“ Тогда мне самому страшно стало, — выдохнул иерей, — Бог!..»
А подумаем, беда ли пришла на голову лиходея? В этом несчастном случае для него был не только урок, но и огромная духовная польза. Он ведь сказал: «Я могу отказаться от игры в казино». Он сам это сказал, сам взял на себя покаянное обязательство, и когда его нарушил, лишился благодатной защиты и оказался в руках врага рода человеческого — и понял это.
Вот как открылся человеку духовный мир: никто ему ничего не говорил, не стыдил, не припоминал обещаний. Это было какое-то высшее действие, можно, наверное, сказать: произошла встреча грешника с Богом. Так начался его путь покаяния.
Но трудно рвать налаженные порочные связи, трудно остаться одному, «предать» старых товарищей, накатанная жизнь тянет в свою сторону, но Божью дорогу сердце уже знает, а куда двинется и когда, и сколько пройдет — его воля.
Почему этот случай вспомнился сейчас, когда идет разговор о подготовке детей к исповеди? Перед нами Божественная педагогика. Свободный выбор человека, свободный подвиг (от слова «двигать»). Человек себя подвинул, подвигнул душу к труду, связал свою страсть, а когда нарушил обет, понял, что Священный закон действительно есть, и попрание его разрушает жизнь.
Вот эту связь наших поступков с высшим миром и должна показывать ребенку духовная педагогика. Как некогда Заповеди, Священный закон был дан народу Божиему на горе Синай, также он должен быть дан, открыт нашим детям. Жизнь уже не существует вне этого Божиего закона, Он — первая мера всех людских деяний, а значит — начало просвещения.
И второе, что мы можем и должны сделать для ребенка, это показать покаянный путь Церкви, многих ее подвижников разных времен и народов. Призыв к святости есть у всех пророков, учителей Церкви. Не может, не должен человек жить, не ведая своего высшего призвания. Но и откликнувшись сердцем на этот зов, двинуться, полюбить святость ребенку самому страшно, к святости надо приучать — приучить, что она есть в мире. И есть исповедь — как путь святости, очищения себя до образа Божия.
Мы должны осознавать главную цель всех наших занятий, и подготовительных к исповеди бесед — выработать у детей жизненный навык оглядываться на Заповеди Божии. Знание, умение, навык. Узнает смысл и значение этих Святых Законов жизни, узнает, что может сам их укреплять, а может и разрушать, узнает, что от Жизни Вечной может уводить себя своеволием, а может растить в себе мужество, становиться воином Христовым; узнает путь святости — будет пробовать, а Господь поддерживать. Когда возникнет умение исповедоваться и когда оно перейдет в навык — не нам знать, важно не мешать и не уводить в сторону от главной дороги.
Что еще должен знать педагог? Заповеди просты, а жить по ним трудно. И заучить их — мало! Надо, чтоб возник страх нарушить Божий закон. А как этого добиться сегодня, когда даже малые дети научены говорить о своих правах, а не обязанностях, когда в обществе попраны, кажется, все нравственные нормы, когда отступление идет по всем фронтам- как?!
Отступаем, защищая самое главное — не жизнь биологическую, а жизнь души вечной, которой уготовано бессмертие. И она, душа, должна знать об этом. Для чего Церковь создал Господь, для чего молитвы и службы — кого спасаем? Заповеди Божии -освещают нам путь Спасения. Без него погибнет человек.
И если будет лежать в фундаменте этот камень, строительство града Божиего в душе непременно начнется и исповедь станет ему нужна.
2.
Теперь чисто педагогический аспект.
Эмоциональная и интеллектуальная жизнь современного ребенка насыщена, а нравственное сознание часто отстает от возраста. Пассивное потребительство сейчас усваивается вместе с привычкой к развлечениям и комфорту.
Церковное исповедание преграда всему этому, и самое главное, чтобы душа ребенка не приспособилась сопрягать противоборствующее, чтобы не возникло лицемерие. Необходимость очищения души — тайна духовной жизни, а исповедь — таинство, которое совершается осмысленно, разумно. В церкви принято, что ребенок исповедуется с 7 лет. Но уже с пяти лет дети остро чувствуют свою вину и могут осознавать свои проступки; чтобы покаянное сознание развивалось, думается, надо приводить на исповедь и готовить к ней уже с 6 лет точно.
Если речь идет об индивидуальных беседах, то важно не уличать, не находить вместе с ребенком его грехи по той или иной заповеди, а только утверждать норму и слегка очерчивать возможные нарушения. Грех, даже если будет обнаружен, ребенок вам говорить не должен, останавливайте его — мне не надо говорить, скажешь на исповеди! Нужно, чтобы он смотрел в себя сам и делал, может быть, кое-какие заметки на листочке. Не описывал, что совершил, а так одно-два слова, «шпаргалочку».
Если ребенок писать еще не умеет, то может придумать какие-то знаки. Например, поставил синий треугольник, он говорит о каком-то конкретном проступке, а красный кружок о чем-то другом. Но не увлекаться, чтобы не получилась игра! Да он забудет все, перепутает! Ничего, если и перепутает, Господь распутает, а дитя строю научится со временем.
Родитель, воспитатель не должен претендовать на то, что ребенок будет посвящать его в свою духовную жизнь. Сделаете вместе памятку со значками, и достаточно. А когда научится писать, пусть все равно не подает батюшке список грехов, содеянное нужно произнести, подтвердить — и решительно отречься от него, наложить печать своего слова.
Очень важно перед исповедью немножко постоять, подумать. Обычно детей пропускают на исповеди вперед. А зачем? пусть постоит, а вы рядом: «Давай припоминать грехи, здесь место особое, может, еще найдем в себе, что нужно исповедовать!» Это хорошее правило. Одно дело — дома, а тут, рядом с Евангелием и Крестом Господь Сам указывает главные грехи.
Ребенок должен знать, что Дух Святой в нем может начать свои благодатные действия: подскажет, что забыл, осветит по-новому чувства. Надо только ободрить: «Ты не бойся того, что вспоминается. Это хорошо, если увидишь в себе плохое, отречешься от него — и освободишь душу».
Такое стояние перед исповедью не может длиться долго, минут пять, но важно, чтобы это было не просто ожидание в очереди, а вспоминание жизни, заглядывание в себя. А прошло несколько минут, спросим: «Ну, что, ты готов?» И если да, то можно и попросить, чтобы его пропустили, но не делать этого сразу.
Теперь о групповых занятиях. Как практически организовать беседы с детьми по заповедям?
Первое, группы должны быть одного или близкого возраста. Иногда старших дошкольников и первый класс школы можно объединить, но среднее звено — требует совершенно другого. Старшие, конечно, тоже. У нас в школе три или четыре возрастные группы и заповеди рассматриваем только по возрастам. Почему? Да потому что грехи разные! И, соответственно, на разное будем делать акцент.
Какие грехи у детей начальной школы? Жадность, обман, воровство, драки. А старший возраст (15 лет) — курение, пьянство, блуд, издевательтва, трусость, воровство уже в других размерах. Жестокость, насилие, втягивание других в компанию, когда сам человек не хотел… Разговор о заповедях — разговор о жизни. Жизнь у отроков и юношей разная, объединять нельзя.
Теперь — среднее звено, самое впитывающее, чуткое, разумеющее (9-12лет). Какими духовными болезнями болеют в этом возрасте? Хитрость, вранье, лень, насмешки, зависть… Но многое здесь зависит и от семьи, от того, что читает ребенок, что смотрит, чему научается утелевизора, этот «наш развратитель» неутомим.
Беседы по Заповедям надо будет организовывать с детьми разных возрастов совершенно по-разному — всем говорить обо всех Десяти заповедях, а вот акцент делать разный. В одном возрасте на каких-то Заповедях нам придется больше останавливаться, на каких-то меньше, но ни одной не следует пропускать, оставлять на потом. Почему? Ребенок растет, мы не знаем, какой следующий поворот в его жизни будет, какие искушения грядут. Все Заповеди надо держать в сознании, что-то в активной, оперативной памяти, что-то в глубине, почти сархивировано, а понадобиться — все вспомнится.
Не надо стремиться одинаково глубоко рассмотреть все — это обычное школьное искушение знанием. Мы просто выпадем в схоластическое богословие, и прервем то таинственное личное духовное действие собирания души, которое незримо все-таки происходит в детях; происходит — и готовит в глубине сердца борьбу с собственной неправдой.
Не надо бояться неполноты и фрагментарности, она соответствует восприятию и духовными возможностями детей. Посещение храмов, беседы, слова слышанных молитв, какие-то случайно схваченные образы накапливаются в памяти детей и создают особую духовную сферу. Эти трепещущие блики он и сам толком объяснить не может, их нельзя сложить в целую картинку, но они свидетельсвуют о ней — о святой жизни Церкви.
И готовясь к исповеди, ребенок будет вспоминать все это вперемежку со своими поступками, мыслями, чувствами — и что вспомнит, от чего решит отречься, то и отнесет Богу.
Нельзя думать, что можно сразу по всем Десяти заповедям глубоко покаялся. Не советуем строить беседу по принципу: «А что ты скажешь по первой заповеди? А что по второй — все напиши!» Не упрощают ли подробные списки самый момент исповеди?! То мгновенное озарение светом и вдруг видение своей неправды, и страх, что не видел этого раньше, и решимость порвать с этим — вот бесценный миг близости к Богу. Мы не знаем, когда настигнет нас эта нечаянная радость покаяния, важные вещи, бывает, открываются и в самый последний момент перед аналоем. А бухгалтерия: «8 раз то-то сделал, 4 раза — это…» может успокоить сердце раньше времени — вот чего не хотелось бы. Поэтому лучше обходиться, как мы говорили знаковыми шпаргалочками.
В духовной жизни не хорош быстрый результат, не станем торопить его и мы. Ребенок не один раз будет приступать к исповеди — и пусть бы всегда это сопровождается решимостью никогда больше не грешить. Покаянное чувство и есть тот навык, который духовная педагогика должны выработать у детей, а возникает оно и у церковных людей лишь со временем, разовьется по воле Божьей — и не заметишь как!
Вот и мы готовим беседу с детьми обо всех Заповедях, а кто-то из них начнет думать только об одной — ею станет обличать себя, и забьет ключом его настоящее драгоценное покаяние. Но пройдет время, и вспомнится, разыщется, понадобится другая Заповедь для указания пути жизни. И все это будет совершаться втайне, внутри сердца, под непосредственным Божиим призором.
Лишь бы оглядывался на Заповеди!
Сайт Л.В. Суровой
